Страсти по Силам беспилотных систем. Кто крадет у России победу на поле боя в СВО (ч. 3)
На Западе снова развивают дирижабли, которые можно поднять на достаточно большом удалении от лбс, подвесить ретранслятор и системы наблюдения. При современном развитии техники так можно держать связь с дронами и «сканировать» территорию на десятки км.
При этом противник не сидит на месте, придумывает новые тактики, каждый день меняет частоты, на которых работают дроны. «Птичники» ВСУ могут в течение недели отслеживать частоты наших fpv и систем РЭБ. Затем противник перепрошивает свои дроны и начинает обходить наши системы РЭБ. Соответственно, его РЭБ «долбит» наши БпЛА.
А у нас управленческие решения опаздывают на месяцы и годы! Вот у нас приняли госзаказ — дроны (условно) на определенных частотах. Всё, теперь на миллионы мы пригоним эти дроны в войска. Уже бойцы им говорят: «Эти дроны не летают, потому что противник адаптировался к ним, их производство в таком виде бессмысленно». А им отвечают: «Ничего не знаем, есть госзаказ — берите, что хотите, с ними делайте». В ряде случаев мы получаем забитые склады нелетающими дронами. Это нормально?
Но СБС — это не только дрон, который тебе дали в руки, и он полетел. Это совокупность факторов: инженера, программиста, инженера-минера, который будет в ходе выполнения задач изменять систему заряда: фугасного, зажигательного, осколочного и т.д. Он в моменте должен находиться в подразделении СБС.
Именно так надо подходить к развитию этого рода войск. Это не только нанесение ударов, но и анализ происходящего и инженерная мысль. Т.е. фактически это новые подразделения с новым подходом. Но объясните, при такой системе, как «пузиковщина», мы каких специалистов завтра заставим прийти в армию, в Силы беспилотных систем? Отвечаю — никаких! Потому что царит «пузиковщина», когда какой-то, как бы помягче сказать, недалекий комбриг отправляет инженера, который на вес золота, пулеметчиком в стрелковую роту.
При этом у нас в Минобороны идет громадная работа, которую курируют непосредственно сам министр обороны, его заместитель, мы везем в СВО огромное количество дронов. Но, чтобы побеждать, кроме технической составляющей, нужно избавиться от излишней бюрократии для того, чтобы моментально принимать управленческие решения, как это, кстати, делает противник. Проанализировали и тут же приняли решение, не проходя миллион согласований. Это решается самим командующим СБС чуть ли ни телефонным звонком. Это эффективно! Почему не у нас?
Вопрос не в количестве БпЛА (по ряду наименований мы даже превосходим противника, и специалисты есть хорошие, которые «летают» и поражают), вопрос — в огромном бюрократическом аппарате, который неимоверно оброс и забронзовел в Минобороны, в штабах округов и направлений, в котором воротят, как хотят. Зачастую это похоже на целенаправленное вредительство. Не понравился ты любовнице командира бригады? Пожаловалась, и ты поехал из роты СБС в штурмовую роту. Это у нас как «Здравствуйте!».
Инженеры-программисты — особая порода людей. Бывает, это люди со странностями, в очёчках, интеллигентные. Такой может сутками играть в компьютерную игру, а в реальности это идеальный программист. Не надо его лишний раз строить и гонять. Он показывает эффективный результат, и это самый главный показатель. Если он тебе не гладит шнурки, это совершенно не значит, что ты его должен топить в Днепре.
